Легитимность власти, демократические процедуры и рефлексивная игра

Легитимность власти, демократические процедуры и рефлексивная игра

Как сказал в частном разговоре мудрый человек, занимающийся в одной из стран СНГ партийным строительством «Странное дело — какую бы партию мы ни начали строить, все равно получается КПСС».

Соблазн, возникающий у членов партии власти перед очередными выборами — поставить на ключевые выборные должности своих «верных партийцев», — по-человечески понятен и объясним. Ведь тогда (наконец-то!) выстроится заветная «вертикаль власти», и в стране установятся согласие и политический мир.

Как известно еще из исследований В.А.Лефевра (см. монографию «Алгебра совести») в постсоветских странах преобладает тип совести, который позволяет стремиться к благим целям, используя не всегда благородные методы («добро должно быть с кулаками», «цель оправдывает средства» и т.п.).

Соответственно, у представителей партии власти возникает соблазн слегка подкорректировать народное волеизъявление и застраховаться от случайностей. Для этого, в частности, формируются избирательные комиссии, в основном, из членов партии власти, выдвигаются кандидаты от партии власти, которые получают всемерную поддержку на уровне СМИ, общественных организаций и ради избрания которых используется так называемый «админресурс», прорабатываются и реализуются различные варианты фальсификации выборов в сторону искусственного увеличения голосов, отданных за нужных кандидатов.

Однако, демократические процедуры были изобретены не случайно. Их главное предназначение — придать власти легитимность, то есть законность. Если же избиратели получают шанс подозревать, что выборы сфальсифицированы, это мгновенно разрушает ореол легитимности выборов и легитимности власти.

Эта очевидная мысль, как правило, не приходит в голову ревностным членам партии. Более того, они повсеместно объявляют о том, что «мы на всех уровнях обо всем договорились», иногда прибавляя фразы вроде: «Ну Вы же понимаете, как решаются вопросы и как делаются дела».

Если члены избирательных комиссий не представляют все активные политические силы в равной пропорции, у избирателя автоматически возникает подозрение в том, что демократические процедуры будут нарушены, и избиратель начинает думать, что цена демократии, на самом деле равна суммарному гонорару членов избирательных комиссий всех уровней. В этом случае, в глазах избирателя процедура демократических выборов оказывается лишенной смысла и приобретает статус своеобразного ритуала. Ритуала, приводящего кандидатов от партии власти к управлению страной и одновременно разрушающего легитимность полученной власти, уважение к партии власти и ее авторитет в обществе.

Справедливости ради стоит отметить, что среди стран СНГ есть немногочисленная группа стран, в которых национальные лидеры возглавляют государства много лет, и в которых они пользуются заслуженным авторитетом и абсолютной поддержкой избирателей. В таких странах отпадает необходимость в фальсификации выборов — никто не сомневается в том, что электорат проголосует за национального лидера, его идеи и его соратников, обычно входящих в созданную национальным лидером партию. Разумеется, возможны нюансы и оговорки, но легитимность власти в этих странах подтверждается не только процедурой выборов, но и всей предыдущей историей деятельности национального лидера.

В странах СНГ, где смена политических сил у руля происходит достаточно часто, соблюдение демократических процедур является единственным условием легитимности и авторитета власти. Поэтому партии власти, идущей на очередные выборы, необходимо детальнейшим образом страховать себя от возможных сомнений избирателей в том, что демократические процедуры будут соблюдены.

Пример одесских выборов 31 октября 2010

Хочу обратить внимание, в частности, на исследование Института проблем управления им. Горшенина, касающиеся местных выборов в Одессе 31 октября 2010 года, а также на публикации вроде этой, в которых последовательно проводится идея нелегитимности будущей победы партии власти и ожидания массовых фальсификаций. Сам факт появления этих публикаций свидетельствует о том, что свобода слова еще существует. Однако, политтехнологи Партии Регионов, очевидно, допустили серьезную ошибку, когда фактически пренебрегли общественным мнением и своевременно не опубликовали факты, свидетельствующие о соблюдении партией власти демократических процедур, развенчивающие слухи о готовящихся фальсификациях и о монопартийном составе избирательных комиссий. Эта ошибка может дорого обойтись Партии Регионов, поскольку авторитет власти в Украине всегда был слабее власти авторитета.

Удивляет и закон о выборах, который частично вернул мажоритарную систему, но при этом кандидаты-мажоритарщики должны быть выдвинуты от какой-либо партии. И практика голосования за партийный список, порядок кандидатов в котором утвержден лидером партии, также вызывает удивление. В Западной и Восточной Европе голосование по партийным спискам осуществляется несколько иначе: голосуя за партию, избиратель ставит галочку напротив кандидата от партии в списке. В дальнейшем бюллетени сканируются и обрабатываются автоматически. Таким образом, рейтинг кандидатов от партии в списке определяют сами избиратели, а не партийный лидер. Такая система делает процедуру выборов полностью прозрачной, а следовательно, у избирателей не возникает сомнений в легитимности избранной власти.

Демократия как рефлексивная игра (иллюстрация подхода)

Рассмотрим предвыборную кампанию как растянутую во времени рефлексивную игру. В ходе этой игры политические силы A, B, C должны сформировать у множества избирателей E(n) желание отдать свой голос за одну из них. Множество избирателей E(n) состоит из нескольких подмножеств E(n1), E(n2), E(n3), представители каждого подмножества имеют собственные убеждения, представления и цели. Политические силы, обращаясь ко всему множеству избирателей E(n) должны сообщить нечто такое, что соответствует убеждениям, представлениям и целям избирателей всех трех подмножеств. Только в этом случае они могут рассчитывать на получение большинства голосов. При этом степень доверия к сообщениям политических сил выражается величиной 1/q, где q — это выраженная числом от 0 до 1 степень несогласия с услышанным сообщением. Дробь 1/q выражает степень согласия избирателя с услышанным сообщением (чем меньше несогласие, тем больше согласие).

Пусть в начале политической кампании политические силы имеют следующие коэффициенты согласия избирателей с их сообщениями:

E(n1) E(n2) E(n3)
A 20 10 200
B 600 50 10
C 100 300 20

Мы видим, что политическая сила A пользуется поддержкой подмножества избирателей E(n3), политическая сила B популярна только в подмножестве E(n1), политическая сила C вызывает поддержку и согласие у подмножества E(n2) и примерно в три раза меньшую у подмножества E(n1).

Получив такую рефлексивную карту симпатий избирателей, политтехнолог становится пользователем мощного инструмента, с помощью которого он может начать продвигать свою политическую силу, анализируя, какие слова и действия конкурентов вызывают поддержку и согласие избирателей, проектируя собственные ходы в политической рефлексивной игре и регулярно отслеживая эффект (для отслеживания эффекта надо всего лишь еженедельно заполнять подобные таблицы по результатам оперативных социологических исследований или работы с фокус-группами).

В конце политической кампании, когда таблица выглядит уже совсем иначе, политтехнолог может прикинуть, какое количество избирателей из каждого подмножества придет к избирательным урнам, и получит ожидаемое количество голосов за консультируемую им политическую силу.

Если политтехнолог не использует подобный инструмент рефлексивного картографирования симпатий электората, он вынужден работать «вслепую» или опираться на данные стандартных социологических замеров, которые обычно стареют быстрее, чем их успевают проанализировать. Тем более, что стандартные социологические замеры, как правило, претендуют на большое количество измеряемых признаков, между тем как фактически полезной информацией является только та, которая позволит составить рефлексивную карту симпатий электората.
Отмечу, что приведенный пример рефлексивного картографирования — не более, чем иллюстрация подхода. Реально работающий инструментарий существенно шире и сложнее.

Александр Шохов
www.shokhov.com

Tags: , , , , , ,